102 года назад, в ночь с 16 на 17 июля, была убита семья последнего российского императора.
Словосочетание «празднование годовщины убийства», которое тут и там звучит в эти дни, конечно, режет слух. Хотя на современном внутрицерковном языке эту дату действительно называют праздником, и для Церкви это нормально.
Ведь значительная часть церковных праздников — это и есть воспоминание о мученической кончине того или иного святого, который своей смертью прославил Христа. Для церковного сознания такая смерть — не только трагедия, но и радость. Радость рождения нового святого человека и перехода его в вечную жизнь.
С конца 1980-х годов, — с тех пор, как информация об этом злодеянии большевиков стала гласной, — и до наших дней, день гибели последних Романовых так или иначе праздновали в РПЦ. Характер этого празднования, впрочем, претерпел существенные изменения.
Первый «царский» крестный ход состоялся в Екатеринбурге ещё при коммунистах, в 1989 году. Его организовала небольшая группа верующих на Вознесенской горке — там, где стоял снесённый по приказу Ельцина Ипатьевский дом. Молебен святым царственным мученикам служили по самиздатскому сборнику, напечатанному в РПЦЗ (в РПЦ тогда последние Романовы ещё не были канонизированы).
Собравшихся разогнала милиция. Одиннадцать человек (из них — двое несовершеннолетних) были арестованы. Иконы, свечи и цветы, которые принесли верующие, были растоптаны.
В дальнейшем все 90-е годы почитатели царской семьи встречали в Екатеринбурге жёсткое сопротивление. Деревянные кресты, которые они устанавливали на месте Ипатьевского дома, кто-то регулярно спиливал. Когда установили металлический крест, неизвестные попытались его взорвать. Храм-на-крови, заложенный на месте убийства царской семьи в 1992 году, верующие не могли достроить почти 10 лет — из-за недостатка средств.
Ситуация резко изменилась лишь в 2000 году, когда на Юбилейном Архиерейском соборе был канонизирован сонм новомучеников российских, и в их числе последние Романовы.
Тогдашнюю канонизацию Николая Второго не без основания называют политической. Большинство архиереев было настроено к этой идее критически, но всё-таки согласилось на канонизацию, так как это было важным условием объединения РПЦ с РПЦЗ (точнее, поглощения «зарубежников» Патриархией).
Так или иначе, с тех пор «Царские дни» стали престижным мероприятием. На всё, что связано с последними Романовыми, стали выделяться и церковные, и государственные средства. Храм-на-крови на месте Ипатьевского дома был наконец достроен. На Ганиной яме всего за три года (2000-2003) вырос богатый монастырь с семью храмами (по числу царственных мучеников). Его главным строителем и первым игуменом был тот самый Сергий (Романов).
А Царский крестный ход с каждым годом собирал всё больше и больше участников. Если в 2000 году на него вышли всего 300 человек, то в 2012 — уже 50 тысяч, а в 2018 году — в год столетия гибели Романовых — рекордные 100 тысяч человек.
Царские дни-2020, несмотря на сложности, связанные с эпидемией, также состоялись. Шествие в 10 тысяч человек на фоне карантинных ограничений — это, безусловно, огромная цифра и показатель того, что не только царская семья, но и Церковь, и православие сами по себе — не пустые слова для современных россиян.
Для наблюдателя, знакомого с контекстом, вопросы вызывают скорее не количественные, а качественные показатели. Сформулируем их так.
- Романовы для Церкви — тема второстепенная.
В этом году священноначалие РПЦ в очередной раз дало понять, что для него «романовская» тема значит не так уж много. В мероприятиях Царских дней принимали участие только местные архиереи, принадлежащие к Екатеринбургской митрополии. Единственный «неместный» архиерей — епископ Аргентинский и Южноамериканский Леонид (Солдатов), но его присутствие на торжествах закономерно — именно он до недавнего времени был наместником монастыря на Ганиной яме (а в Южную Америку он был назначен только в марте этого года, как раз тогда, когда начался карантин).
Никакого обращения или хотя бы упоминания о святых царственных мучениках со стороны патриарха Кирилла ни 16, ни 17 июля не прозвучало. Несмотря на то, что именно в эти дни патриарх проводил уникальный «дистанционный» Синод.
Синод назначал и переназначал ректоров духовных школ, игуменов и игумений, утверждал новые службы различным святым. Но о Романовых — ни слова.
2. Убийство царской семьи — сюжет из истории Екатеринбурга и окрестностей.
Судя по репортажам прессы, сами по себе Царские дни в Екатеринбурге приобрели черты обычного городского праздника — с концертами, ток-шоу, презентациями. Специфику задают только крестный ход и ночная литургия. Остальное же по формату вполне укладывается в рамки «Дня города» и тому подобных народных мероприятий.
Кстати, афиши, распространяемые городом и епархией так и именовали происходящее — Фестиваль «Царские дни». В этом году часть концертов и представлений из-за карантина была перенесена в онлайн-формат, — и от этого «фестиваль» стал ещё более «модным».
Патриархийный телеканал «Спас» и вовсе рекламировал трансляцию Царских дней как реалити-шоу:
«Выстрелы в Царскую семью в подвале дома в Екатеринбурге изменили историю планеты и взорвали мир в великой стране […]. Переживем заново события этой ночи и присоединимся к молитве крестного хода от Екатеринбурга до Ганиной Ямы».
3. Монархическая идея — маргинальна.
В 2020 году «царских» крестных ходов в Екатеринбурге было на самом деле два. Свои «альтернативные» крестный ход и ночную службу проводил главный медийный герой «от православия», бывший схиигумен Сергий (Романов).
Судя по репортажам местной прессы, если на епархиальный Крестный ход пошли самые разные — но, в основном, обычные — люди, то Романов собрал у себя наиболее идейно-заряженную публику. Именно на неё ориентированы речи Романова о святых царственных мучениках — нечто среднее между проповедью, лекцией по истории и оппозиционной листовкой.
Таким образом, история вернулась на круги своя. Почитание царской семьи, монархия, «Россия, которую мы потеряли» — все эти темы снова интересуют лишь небольшую группу религиозных маргиналов. В то время, как государство, священноначалие и народ проводят перманентный «фестиваль убийства царской семьи».
Анастасия Коскелло
Источник: Черное и белое