Ровно двадцать лет назад, на Архиерейском соборе Русской Православной Церкви, состоявшемся 13-14 августа 2000 года, были приняты Основы социальной концепции – документ, в котором сформулирована позиция ведущей религиозной организации России по главным вопросам современного мира. Свобода, права человека и государственное устройство, экология и демография, культура и образование, наука и технологии, глобальные проблемы человечества, – таков круг тем, которые охватывают Основы социальной концепции Русской Православной Церкви.
Знание и понимание официальной позиции Православной Церкви по вопросам, актуальным для всего нашего общества, является необходимым элементом гражданской культуры. Вне зависимости от личного мировоззренческого выбора каждого из нас. Ведь мы действительно свободны в своем мировоззренческом выборе, когда исходим в своих суждениях из знания, а не когда являемся объектами манипуляций. От кого бы эти манипуляции не исходили – от «мятежных схиигуменов» или «акционистов-антиклерикалов». Кем бы ты ни был, верующим или атеистом, рассуждая о «позиции Церкви», сначала нужно, так сказать, «учить матчасть».
Во многом, увы, этот документ остается непрочитанным, как в самой Церкви, так и «за ее оградой». Однако не место и не время пытаться восполнить это упущение здесь и сейчас. С одной стороны, текст – в открытом доступе. Никто и ничто не мешает читать и разбираться. Прежде чем судить, дискутировать, полемизировать. С другой стороны, было бы правильно сделать обязательным изучение позиции религиозных организаций, по крайней мере, основных, в рамках школьной и вузовской образовательной программы.
Однако есть в Основах социальной концепции Русской Православной Церкви, как, собственно, в самом христианстве, тема, которую сегодня нужно вновь и вновь поднимать, пользуясь любой возможностью. Это – тема… человеческого «я», тема субъектности и свободы человека. В свою очередь, эта тема глубоко связана с проблемой взаимоотношений науки и религии, веры и знания.
Позволю себе здесь неожиданную «врезку» – воспоминание, чтобы лишний раз показать, насколько актуальна тема человеческой личности в современном мире.
Однажды, в вагоне метро, в перегоне между «Кропоткинской» и «Библиотекой имени Ленина», я невольно услышал разговор юноши и девушки. По характеру их речи было понятно, что молодые люди – студенты, причем – хорошие студенты, читающие, мыслящие. Скорее всего, студенты «непростого» вуза и «непростого» факультета. Молодые люди обсуждали какие-то новые научные книги. Но, собственно, мое внимание к их разговору автоматически включилось, когда молодой человек с нескрываемым удивлением спросил девушку: «Ты серьёзно полагаешь, что человеческое «я» существует?!». В ответ на робкое «да» своей собеседницы начинающий ученый заявил: «Это уже давно опровергнуто! Думать, что «я» существует – вчерашний день!». Далее он называл зарубежные имена и книги, в которых «неопровержимо доказывалась» его правота. На следующей станции кто-то из нас покинул вагон, то ли я, то ли они, не помню уже. Но меня по-настоящему впечатлил символизм этой «подземной» дискуссии, развернувшейся в туннеле, соединяющем Храм Христа Спасителя и, можно сказать, главную библиотеку страны…
В современном гуманитарном дискурсе стало общим местом, что человеческая личность есть «конструкт» европейско-христианской культуры. Часто с этим утверждением соглашаются сами христианские богословы, пытаясь видеть в нем аргумент в защиту христианства. Однако, конечно же, это неверное и бесчеловечное утверждение. Оно же противоречит не только нашим «гуманистическим предрассудкам», но и христианской «картине мира», по сути, отрицает ее притязания быть универсальной.
Если мы считаем, что личность человека – это конструкция, созданная в рамках христианской культуры, то мы тем самым признаем нормальным отрицание человеческой личности и низкую цену человеческого достоинства в других культурах. И тем самым мы санкционируем идею о преходящем характере наших представлений о человеке, открывая широкую дорогу для новой евгеники и трансгуманизма.
Конечно же, правильно говорить, что христианство “открыло” личность человека самому человеку. Но не в том смысле, что «до» христианства и не было личности, а в том, что христианская культура оправдывает и легитимирует глубочайшие вопросы человеческого существа. Не только дает на них свой ответ, но и утверждает ценность каждого человеческого индивидуума, каждого конкретного человеческого «я». Что не свойственно другим культурам. Но это не значит, что люди, принадлежащие другим культурам, лишены своего «я», что они как-то особенно отличаются от нас.
Итак, в центре социальной концепции Церкви – свобода и ответственность человека, ценность каждой человеческой жизни. Возможно, это многих удивит сегодня. Ведь в публичном пространстве сформирован образ Церкви и христианства как силы репрессивной, устанавливающей многочисленные запреты и ограничения человеческой свободы и самовыражения. Однако надо бы расставить «точки над i».
В наши дни Церковь выступает в роли одной из немногих гражданских сил, последовательно отстаивающих принцип реальности человеческой личности (человеческого «я»), ее достоинства и свободы. «Человек как образ и подобие Непостижимого Творца в своих таинственных глубинах свободен. Церковь предостерегает от попыток использовать достижения науки и техники для установления контроля над внутренним миром личности, для создания каких бы то ни было технологий внушения и манипуляции человеческим сознанием или подсознанием», – утверждают Основы социальной концепции Русской Православной Церкви (XIV.1).
Вместе с тем, глобальная система управления экономическими, социальными, политическими процессами выстраивается на прямо противоположных принципах. Если двести лет назад вольнодумная, но трезвая философия позволяла себе заявлять, что если бы Бога не было, то Его следовало бы придумать, то сейчас впору говорить, что, если человека нет, в его существование надо верить. В противном случае все наше существование, наши правовые институты, наша культура попросту теряют всякий смысл.
В этих условиях Церковь утверждает субъектность человека и тем самым является гражданской институцией, интеллектуальное воздействие которой на общество не снижает, а скорее повышает потенциал критического мышления. Например, по отношению к попыткам выстроить «новое научное мировоззрение», в котором не окажется места уникальному человеческому существованию, в котором человек будет всецело «исчислен», «объяснен» объективными условиями и факторами.
Согласно Основам социальной концепции Церкви, наука не является инструментом познания мира, обеспечивающим его исчерпывающий характер: «По своей природе только религия и философия выполняют мировоззренческую функцию, однако ее не берут на себя ни отдельные специальные науки, ни все конкретно-научное знание в целом. Осмысление научных достижений и включение их в мировоззренческую систему может иметь сколь угодно широкий диапазон – от вполне религиозного до откровенно атеистического».
Сказанное не означает никакого «обскурантизма», не означает отрицания высокого потенциала науки и научного познания мира. Однако всякая попытка «научно доказать», что человеческая личность, человеческая свобода – это фикции, должна встречать сопротивление.
Волобуев Сергей Григорьевич, философ, координатор общественного проекта «Гражданский экзамен»