Сегодня с особенной остротой становится ясно, что гарантировать безопасность гражданам может только эффективное государство, а безопасность вкупе со свободой и правами человека может гарантировать только эффективное правовое государство.
I.
Охватившая мир пандемия коронавируса еще не преодолена. Но уже сейчас вполне очевидно, что она будет иметь серьезные культурные, политические и экономические последствия для человеческих сообществ. Поэтому и можно, и нужно говорить об этих последствиях. Не просто говорить, а совершать соответствующий гражданский и политический выбор.
Собственно, критически значимый выбор стоит перед нами в самом начале этих рассуждений, является их условием, а результат этого выбора – с необходимостью ложится в основание всех прогнозных и проектных конструкций.
Этот выбор – ценностный.
Либо (1) мы считаем, что человек и его свобода – это абсолютные ценности. Тогда:
– чрезвычайная ситуация и реагирование правительств (выражающееся между прочим в самом масштабном со времени принятия Всеобщей декларации прав человека ограничении прав и свобод!) – есть временное явление;
– дальнейшее развитие человечества – это свободное развитие свободных человеческих существ и их исторически сложившихся сообществ;
– дальнейшее социально-историческое развитие должно сохранить в качестве своей цели реализацию прав и свобод человека, как самобытного, автономного, саморегулируемого существа, наделенного разумом и волей;
– вопросы относительно конкретики будущего мироустройства остаются принципиально открытыми, поливариантными; мы не пытаемся описать будущее суммой жестких формул, исключая из числа рабочих сценариев и альтернатив развития лишь такие, которые несовместимы с признанием необходимости уважения достоинства и свободы человека, ценности каждой человеческой личности и жизни.
Либо (2) мы считаем, что человек и его свобода – это исторически-преходящие ценности, возникновение которых обусловлено социально-экономическим и технологическим развитием, которое в свою очередь может потребовать отказа от этих ценностей. Тогда:
– чрезвычайная ситуация и ограничение прав и свобод человека могут и должны быть пролонгированы за горизонт решения текущей проблемы пандемии коронавируса, стать новым форматом жизни человеческих сообществ;
– дальнейшее развитие человечества предполагает глубокую трансформацию исторически-сложившихся человеческих сообществ под воздействием технологических факторов, а также – возможно – их селекцию и ранжирование, в зависимости, например, от способности реагировать на глобальные вызовы и угрозы, включаться в соответствующие глобальные кампании и планы действий;
– дальнейшее социально-историческое развитие связано с радикальным усилением зависимости человека от техноструктуры, а успешность развития обеспечивается максимально полным включением человеческих существ в логику и алгоритмику техносоциальных систем, максимальным отказом от рисков, связанных с человеческой свободой и стремлением к автономии;
– будущее человечества и человеческих сообществ – это не открытый к изменениям результат взаимодействия, сотрудничества и борьбы автономных личностей и социальных сил, а предмет социальной инженерии, формирующей будущее по заранее известным планам.
Конечно, казус пандемии только обострил указанные альтернативы. Многие процессы и тенденции резко ускорились, сделались зримыми в условиях пандемии, но они не вызваны ею. Вопрос о будущем человека и его свободы – вот действительно стратегический вопрос. Пандемия только поставила этот вопрос ребром.
II.
Среди главных последствий пандемии – резкое усиление государства (прежде всего исполнительной ветви власти) и корпораций за счёт скачка в использовании больших данных и цифровых технологий. Уже сейчас мы видим ряд правовых, в том числе конституционно-правовых коллизий, которые потребуют осмысления и оценки после выхода из чрезвычайной ситуации.
Но самая перспективная задача для экспертов, политиков и гражданского общества – в том случае, если они принимают презумпции достоинства, свободы и прав человека – ответить на вопросы: совместимы ли в принципе концепции правового и цифрового государства и, если да, то как согласовать возможности цифровых технологий управления и императивы правового государства?
Чтобы дать позитивное решение этих вопросов, необходимо прежде всего отказаться от природного и технологического детерминизма, отказаться от риторики, согласно которой технологические инновации, природные явления и катастрофы фатально влияют на наши институты и представления. Кроме того, необходимо принять комплекс руководящих принципов осмысления и использования новых технологических условий и возможностей.
К таковым принципам могут быть отнесены следующие утверждения:
– принципы достоинства, свободы и прав человека должны неукоснительно соблюдаться при внедрении и использовании цифровых технологий во всех сферах жизнедеятельности человека, общества и государства;
– цифровые технологии являются продуктом разумной человеческой деятельности, проекцией свойств человеческой природы, и их ценность ни при каких обстоятельствах не может быть выше ценности человека или равной ценности человека;
– информация о человеке, обществе, мире никогда не является исчерпывающей при любых её объемах, поэтому следует избегать рассматривать результаты её обработки системами искусственного интеллекта, иными технологическими системами в качестве безальтернативных, не подлежащих критической оценке и пересмотру;
– функционирование новейших технологических и информационных платформ подлежат общественному этическому контролю; решения систем искусственного интеллекта, иных систем обработки информации, не совместимые с принципами достоинства, свободы и прав человека, – ничтожны, а их практическая реализация должна преследоваться по закону;
– использование цифровых технологических систем во всех сферах жизнедеятельности человека, общества и государства должно сообразовываться с ценностными и культурными стандартами, разделяемыми большинством граждан;
– при использовании систем искусственного интеллекта, иных цифровых технологий должны быть исключены риски нарушения фундаментальных прав и свобод человека и гражданина, политических, социальных и экономических прав;
– использование цифровых технологий и платформ не должно создавать угроз и рисков для исторически-сложившихся социальных общностей: семейно-родственных, национальных, культурных, территориальных;
– использование цифровых технологий не должно создавать угрозу свободе предпринимательской, трудовой, иной законной хозяйственной деятельности.
– использование цифровых технологий в сфере распространения массовой информации должно способствовать максимальной реализации прав граждан на информацию, культурных и образовательных прав; использование цифровых технологий, систем искусственного интеллекта для преднамеренной дезинформации граждан должно преследоваться по закону;
– передача любых властных полномочий системам искусственного интеллекта, иным цифровым технологиям не допускается; наделение систем искусственного интеллекта, а также иных технических систем, правосубъектностью, правами и свободами, недопустимо.
III.
Итак, исходя из фундаментальных принципов достоинства, свободы и прав человека, мы должны найти современную эффективную модель правового государства, которая обеспечит их реализацию в контексте актуальных вызовов и угроз. Конституционный порядок и, прежде всего, его основополагающие принципы: достоинства, свободы, прав человека и гражданина; принадлежности суверенитета народу России; правового государства, – должны рассматриваться в качестве руководящих ценностей, не подверженных влиянию технологических факторов, изменению общественных настроений, трансформации мировоззрений. Отметим, что в данном контексте многие поправки в Конституцию, вынесенные на временно отложенное всероссийское голосование, видятся чрезвычайно актуальными, еще более актуальными, нежели до пандемии. В частности, включение в Конституции императива защиты прав и свобод граждан при использовании информационных технологий.
В долгосрочной перспективе строительство эффективного правового государства в условиях нового технологического уклада и, к сожалению, роста глобальных угроз безопасности личности, общества и государства, требует создания развитой инфраструктуры электронной демократии. Самое главное здесь – преодолеть имеющийся дисбаланс, при котором существующая система государственных сервисов и система государственного контроля и мониторинга не уравновешена системой электронных сервисов и возможностей для гражданского действия, выражения гражданской позиции. Становится критически неприемлемым положение, при котором граждане используют для выражения собственных позиций, в том числе для коллективного гражданского действия, социальные сети и иные ресурсы, не имея при этом легитимных государственных сервисов. Для преодоления данной ситуации необходимо обеспечить востребованность и результативность электронных форм диалога общества и государства, индивидуального гражданского действия в сети интернет. И, конечно, самое главная проблема здесь – отсутствие гарантированной возможности для гражданина реализовывать дистационно, с использованием цифровых технологий его фундаментальные избирательные права.
Можно выделить следующие возможные меры в области обустройства инфраструктуры электронной демократии:
– перевод всех выборов в онлайн (с сохранением традиционных форм, в том числе – традиционных дистанционных форм, например, голосование по почте);
– создание единого коммуникативного пространства российского общества, независимого от частных и корпоративных социальных сетей. Например, могла бы быть создана общенациональная гражданская сеть на основе портала “Госуслуг”;
– выработка и организационно-правовая фиксация электронных или комбинированных форматов политической и гражданской активности (от форм общественных и политических объединений до репертуара их действий).
Кроме того, требуется большая дискуссия и выработка мер в следующих областях:
– введение моратория на формирование единых баз данных о гражданах;
– введение запрета на создание систем социального рейтингования, способных иметь негативные последствия для реализации прав и свобод граждан;
– усиление ответственности за несанкционированное гражданами использование необезличенных персональных данных;
– создание “коридоров” непрозрачности для бизнеса и граждан (особенно, в хозяйственно-экономической деятельности; например, отказ от системы сплошного финансового мониторинга для сделок и сумм до некоего разумного предела) – для реализации свободы договоров, свободы предпринимательской деятельности, защиты венчурного бизнеса, малого и среднего бизнеса, а также самозанятости;
– создание публичной информационной инфраструктуры для развития взаимодействия, кооперации на уровне малого и среднего бизнеса;
– гуманизация электронных коммуникаций между гражданами, государством, бизнесом и корпорациями (приблизить операторов к территориям и местностям, поднять уровень их культуры и компетенции; отказ от универсальных колл-центров, формализма и некомпетентности операторов при коммуникации с гражданами);
– расширение доступа граждан к культурному наследию России, иным культурным ценностям, обогащение общенационального информационного пространства высшими ценностями и смыслами российской и мировой культуры.
IV.
В качестве заключения. Сегодня с особенной остротой становится ясно, что гарантировать безопасность гражданам может только эффективное государство, а безопасность вкупе со свободой и правами человека может гарантировать только эффективное правовое государство. Но для этого:
а) само гражданское общество должно быть нацеленным на свободную и правовую жизнь; в самом обществе должно быть ценимо и уважаемо достоинство человека;
б) государство должно быть инструментом для гражданского общества, а не “оппонентом” и объектом вечной критики.
Волобуев Сергей Григорьевич, философ, координатор общественного проекта «Гражданский экзамен»
Опубликовано: Центр социально-консервативной политики
